Узбекский кинорежиссер: В Бишкеке не вспомнили про Толомуша Океева в день его рождения

Узбекский кинорежиссер Али Хамраев переживает, что в Кыргызстане забыли про выдающегося кыргызского кинорежиссера Толомуша Океева. Об этом он написал на своей странице в социальной сети.

Орфография и стилистика сохранены (- Прим. ред.)

"11 сентября  великому кинорежиссеру, победителю многих Международных и Всесоюзных кинофестивалей, поистине народному любимцу исполнилось бы 85 лет. И никто не позвал в Бишкек на Вечер Памяти Мастера, и не установили до сих пор бюст перед входом в киностудию имени Толомуша Океева, и не было ретроспективы его лучших фильмов по телевидению… Потом будут всё списывать на пандемию, на самоизоляцию, на трудные времена… Неужели этот подлый коронавирус разъедает не только наши легкие, но даже души…" - переживает узбекский кинорежиссер. 

Али Хамраев напомнил, как пять лет назад отмечали 80-летие со дня рождения Океева. 

"80 лет со дня рождения Толомуша Океева мы отмечали в Бишкеке. Был большой праздник со слезами на глазах, и я был там, и Ходжакули Нарлиев, и Мая Аймедова, и Камара Камалова", - написал узбекский кинорежиссер. 

Он также рассказал о запоминающихся встречах с Океевым.

"Мы с Толомушем в начале декабря 2001 года увиделись в Доме ветеранов кино в Москве. Любили там останавливаться, нас четыре раза кормили, большой парк, уютные отдельные комнаты со всеми удобствами, замечательный персонал и тишина, которой так нам часто нахватало. В Доме ветеранов мы работали над сценариями, даже приезжая в Москву по делам, старались поселиться в этом райском месте. За ужином в последний вечер поделились планами: Толомуш готовился к большому документальному проекту из целой серии фильмов, а завтра днем улетал в Анкару к семье. Оттуда мой друг планировал поехать во французский Нант на Международный кинофестиваль трех континентов, где Океева ждал Приз за выдающийся вклад в мировое киноискусство. Я тоже отправлялся к семье в Италию, и мы с Толомушем проговорили допоздна. Утром он мне звонит:

- Алик, у тебя водка есть?..

Океев вошел в мою комнату стремительно, налил пол стакана.

- Толомуш, ты же жаловался на сердце… - осторожно сказал я.

- Да уже не болит!.. Я, как загнанная лошадь, должен немного отдохнуть… Дома с семьей и отдохну…

Толомуш Океев не дожил совсем немного до нового 2002 года, не снял свою документальную эпопею, не увидел свадеб своих внучек и внуков, не подержал в руках правнуков. Я был очень далеко, когда моего друга и брата предавали земле. Поэтому Толомуш для меня живой и сегодня. Мне часто кажется, что сейчас откроется дверь и на пороге улыбающийся Океев закричит:

- Хамраев!.. Хватит спать!.. Нас ждут великие дела!.." - вспомнил он.

Так, воспоминания узбекского кинорежиссера Али Хамраева о Толомуше Окееве:

1968 год, первый кинофестиваль стран Азии и Африки в Ташкенте. Тогда мы и познакомились с Толомушем Океевым. Все чиновники из Госкино СССР и друзья из объединения Совэкспортфильм с первых дней мне уши прожужжали:

- Посмотри обязательно фильм Океева из Фрунзе!.. Он называется «Небо нашего детства»… (До распада СССР столица Кыргызстана Бишкек носила фамилию легендарного полководца Михаила Фрунзе)

И вот я сижу среди двух тысяч зрителей и гостей кинофестиваля в роскошном зале комплекса Дворец искусств, недавно построенном молодым архитектором Серго Сутягиным под патронажем руководителя Узбекистана Шарафа Рашидова. Звезды из Японии, Китая, Индии, Турции, Египта, Сенегала, Грузии, России, Латвии, ташкентцы из Старого города, фанаты кино из областей республики не отрывают глаз от огромного экрана. А там разворачивается жизнь простых пастухов, старые традиции упорно не хотят уступать новой действительности. Когда в финале фильма пастух-отец, не желавший, чтобы его сын-пастушок уехал в город учиться в школе, перехватывает на горной дороге конную цепочку мальчишек с тряпичными сумками, в которых книги и тетради, ты ждешь грубый оклик, взмах нагайкой, запрет покидать родной дом. Старый табунщик долго смотрит на опустившего голову сынишку, потом достает из-за пазухи чекменя платок, разворачивает и протягивает пастушку мятые денежные ассигнации. Потом обнимает и целует заплакавшего мальчика. У меня комок подступил к горлу!.. Зажегся свет, и я увидел выступившие слезы на глазах у соседей. Зал буквально взорвался аплодисментами, перешедшими в овацию и крики восторга. Индус Радж Капур, итальянский режиссер Валерио Дзурлини, турецкая звезда Тюркан Шарай и многие другие из двух тысяч зрителей совсем не стеснялись, вытирая платочками, салфетками и просто ладонями покрасневшие глаза… Это была победа настоящего искусства!..

Я конечно, подошел, нет, я подбежал к Толомушу с поздравлениями, и мы были с той минуты вместе несколько десятков лет. А в тот длинный вечер пили водку, закусывая шашлыком, и не могли наговориться. Мне было тогда 31, а Толомушу 33 года. На следующий день я в маленьком кинозале на Узбекфильме показал кыргызскому коллеге мой новый запрещенный уже фильм «Белые, белые аисты», снятый в том же 1966 году, что и «Небо нашего детства». Когда погас экран, Толомуш раскинул руки, улыбаясь во весь рот, потом произнес восхищенно «Ну, ты даёшь, Хамраев!..» и заключил меня в свои крепкие объятия. Снова весь вечер водка и шашлык, снова бесконечные разговоры.

- Помнишь, популярную песню «По грузински я Вано, а по-русски Ва-а-а-ня…»?.. Так вот я «По-киргизски Толомуш, а по русски То-о-оля!..»

И мне по примеру своего нового друга захотелось громко пропеть: «По-узбекски я Али, а по-русски А-а-а-лик!»… Я скорее проорал, чем пропел, совершенно не имея музыкального слуха. Вместо присказки «Медведь на ухо наступил» я всегда говорил «Мне осёл на ухо наступил…»

Хохотали и трепались мы до рассвета…

Как-то выдающийся кинорежиссер и наш друг Ходжакули Нарлиев, руководитель Союза кинематографистов Туркменистана вместе со своей супругой звездой кино Маечкой Аймедовой, пригласили Толомуша, Булата Мансурова и меня в Ашхабад. Толомуш с женой Джумаш прибыли из Фрунзе в Ташкент, и мы должны были все лететь дальше. В аэропорту Толомуш сказал мне:

- Лучше в Ашхабад поехали поездом, нас так мотало-бросало полтора часа, я думал, что хана… Чуть не разбились!..

Когда проезжали бесконечные пески Кзыл-Кумов, на одном из безлюдных разъездов наш поезд стоял минут десять. Толомуш подозвал меня к окну в проходе:

- Смотри внимательно…

В самую жару двое русоволосых мужиков, пожилой и совсем молоденький, обнаженные по пояс, изо всех сил били кувалдой по рельсу. Рядом на газете стояла начатая бутылка водки, вокруг лежали ломти черного хлеба и пара помидоров.

- А где же наши туркменляр?.. Где узбекляр?.. Где кыргызляр, казахляр, таджикляр?.. - в сердцах произнес мой друг и глубоко вздохнул, - Только русские в таких условиях могут вкалывать!.. А мы еще любим их называть оккупантами…  

Мы семьями часто встречались на Иссык-Куле, в Ташкенте, в Москве. На каком-то Международном московском кинофестивале в гостинице «Россия» оказались в одном лифте с министром кино СССР Филиппом Тимофеевичем Ермашом. Мы с Толомушем с женами, у нас на руках маленькие дочурки. Ермаш улыбается и говорит:

- Океев и Хамраев, как всегда, со своим обозом…

- А вы знаете, Филипп Тимофеевич, почему в Москве одна из самых старых улиц называется Арбат?..

- Нет, не знаю…

- Так это же когда-то наши с Хамраевым предки на арбе приехали Москву завоевать!.. С детьми и женами!.. С тех пор и название Арбат...

На Иссык-Куль дорога шла через Фрунзе. Обязательная остановка в доме Океева. Худенькая Джумаш колдует над бешбармаком, мы с Толомушем сплетничаем о причудах великих, начиная от Чарли Чаплина и Акиры Куросава до Андрона Кончаловского и Никиты Михалкова. А потом мчимся на самое красивое в мире озеро Иссык-Куль. На берегу уже ждет белоснежная юрта, горит огонь под огромным казаном, в котором варятся несколько больших частей недавно зарезанного барана. И целый день, и целый вечер, почти до рассвета кумыс и мясо, водка и мясо, разговоры и мясо, песни и мясо, тосты и мясо!.. Когда я говорю другу, что узбеки из барана могут приготовить много блюд типа шашлыка, шурпы, плова, жареной печени, лагмана да еще подают к этим блюдам много травы - петрушку, укроп, кинзу, салат, редиску, Толомуш прерывает меня:

- А у нас, у кыргызов, другие традиции!.. У нас бараны едят траву, а мы едим баранов!..

Нас часто собирали в Доме творчества на семинары кинорежиссеров страны. Вместе смотрели мировую современную классику, фильмы друг друга, потом обсуждали. Андрей Тарковский, Алексей Герман, Кира Муратова, Тенгиз Абуладзе, Витас Желакявичус, Эмиль Лотяну, Илья Авербах, Юрий Ильенко и другие режиссеры из всех республик внимательно слушали Сергея Юткевича, Юлия Райзмана, Марка Донского, Льва Кулиджанова, Григория Чухрая. Я, помню, увидев на семинаре страшно обгоревшего Толомуша, у которого кожа  кое-где слезла с лица, спросил причину.

- Да дурак я полный!.. Потащил группу зимой на самые снежные вершины, спрятаться от солнца некуда, днем жара, ночью зуб на зуб не попадает, да еще ветер ураганный… Дурак я!.. - признался мне друг. Приехал в один из дней на семинар и министр кинематографии Ермаш Ф.Т., занятия шли в зимнем саду, все начали жаловаться:

- Дайте нам американскую кинопленку «Кодак»!..

- Мы хотим снимать на немецких камерах «Аррифлекс»!..

- Где французские материалы для грима?!..

Министр обвел зал взглядом:

- Океев Толомуш здесь?..

Все повернулись к фикусу, рядом с которым сидели мы с другом.

- Толомуш, встань, пожалуйста…

И дальше министр произнес небольшой монолог:

- Мы на днях приняли новый фильм Толомуша… Называется «Потомок белого барса»… Замечательное произведение!.. И снят весь фильм на советской пленке Шосткинской фабрики, к тому же все кадры запечатлены советской ручной камерой «Конвас-автомат»!.. Вопросы еще есть?.. Завтра пришлю на семинар копию, посмотрите внимательно и поучитесь… Вы же учиться сюда приехали, не так ли?..

А как Толомуш любил свою семью!.. Обожал супругу Джумаш, с бешеной энергией доставая десятки тысяч долларов на операцию по пересадке печени в Германии. Радовался, когда удавалось побыть с детьми и внуками, не баловал их, выучил и вырастил, все нашли свое место в жизни и продолжают род Океевых. Это его умницы-дочери Азиза и Алима, это трудяга сын Искандер...

Когда СССР завершил свой путь в истории, мы с Толомушем встретились в Москве и, конечно, обсудили ситуацию с объявленным на весь мир днем Независимости республик, ранее входивших в Советский Союз. Океев с грустью сказал мне:

- Что делать?.. Против истории не попрешь… Не знаю, может это и к лучшему… Но у нас в Кыргызстане всё говно вышло наверх, подминая хорошее… А что в Узбекистане?.. Как там у вас?..

- А у нас в квартире газ!.. А у вас?.. - ответил я.

- Понятно… - усмехнулся Океев, - поехали к твоей дочери… По плову соскучился!..

Потом Толомуш стал Чрезвычайным и Полномочным послом очень независимого Кыргызстана в Турции, при встречах страшно переживал:

- Да какой я дипломат?!.. Вытаскиваю из турецкой тюрьмы торгашей опиумом и проституток, отправляю самолетом в Бишкек!.. Наши новоявленные бизнесмены подписывают в Анкаре разные договора, а потом молчат месяцами, турки удивляются, я сам лечу в Кыргызыстан и разыскиваю этих придурков… На телефонные звонки, на факсы они даже не отвечают!.. Да ладно, черт с ними!.. Обидно, что кино наше умирает… Я фильмы снимать должен, а не с дипломатами в стоячку пить и есть на их бесконечных фуршетах!..